Проституции все женщины покорны ?

Проституция – сексуальные услуги предоставляемые за денежное вознаграждение (одно из определений в вилкипедии).

Интересная штука, вот проституцию называют древнейшей профессией. Проходят тысячелетия, меняются исторические эпохи, рушатся и создаются государства, а проституция остаётся. У разных народов, на разных континентах, при различных религиях и социальных строях она была, есть и скорее всего будет. Почему так ? Вот говорят, что проституцию порождают социальные условия ( нищета, голод и т.д.), но она есть и в благополучной Европе (улицы красных фонарей), ею занимаются и модели из эскортных услуг (а они не бедные). Может быть здесь дело не только в социальных условиях, но и в глубинной психологии людей и прежде всего женщин, большинство из которых при определённых условиях готовы заняться ею в той или иной форме. Тем кто хочет возразить мне я приведу такой пример. Подавляющее большинство женщин состоящих в браке практикуют отлучение мужа от секса, если он не выполнит какую-нибудь их просьбу, и наоборот, одаривают его сексуальными утехами, если он выполнит их пожелание (например купит новую шубу). Так вот, семейные психологи называют это семейной проституцией.

Я хочу рассказать случай, перекликающийся с этой темой, из истории своей семьи. Это произошло в середине 80-х прошлого века, когда мне было 17-ть лет, и наша семья проживала в небольшом городе. Отец работал инженером, а мама была библиотекарем. У нас была дача и родители решили приобрести машину. Отец был записан в очереди на машину (тогда на дорогостоящие покупки нужно было стоять в особой очереди). И вот подошла наша очередь, должна была прийти машина ВАЗ-2104 (универсал, как раз такая какую нужно было для поездок на дачу). Но проблема в том, что стоила она 7500 р. ( в то время это были приличные деньги), а родители собрали только 5700р. У нас был старый мотоцикл «Урал», однако несмотря на то, что отец содержал его в хорошем состоянии, никто его покупать за 1800р. (а именно такая сумма нам не хватала) не хотел. Между тем время поджимало. И вот был найден очередной возможный покупатель. Отец пригласил его к нам домой, был накрыт стол, заготовлено изрядное количество спиртного. Отец собирался хорошенько напоить его и уболтать купить наш мотоцикл за нужную нам сумму. Покупателем оказался дедок 73-х лет, лысоватый, с небольшим животиком. Несмотря на свой возраст он оказался достаточно устойчивым к алкоголю и упорно не соглашался на предлагаемую ему цену. Дедок утверждал, что красная цена за мотоцикл 1500р. и ни копейкой больше. В конце концов мой отец набрался так, что ели ворочал языком (он вообще-то был малопьющим), а дедок был ещё ничего и даже поглядывал на мoю мaмy, тридцатисемилетнюю брюнетку с симпатичным лицом и стройной фигурой. Он сверлил её глазами, когда мама что либо убирала со стола или наоборот приносила. У когда она наклонялась и платье туго обтягивало её зад, дед буквально раздевал её взглядом. Это замечал и я, и мама, которая усмехаясь искоса поглядывала на дедка. Только пьяный отец ничего не замечал. После очередной стопки отец заснул прямо за столом. Тогда мама попросила меня помочь перетащить отца в спальню и уложить его на кровать, а затем предложила мне пойти погулять к приятелям, так как всё закончилось и ей нужно убрать в квартире. Но мне было уже 17-ть лет и я кое-что знал об интимных взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Несмотря на то, что родители старались скрывать свои сексуальные действия, я частенько по вечерам слышал ритмичное поскрипывание кровати и глухие стоны из их спальни, и даже пару раз мне удалось подглядеть как они трахаются. Поэтому у меня возникло ощущение, что мама не случайно выпроваживает меня. Дедок то с его сальным взглядом на маму остаётся, да и мама как то странно улыбалась видя эти взгляды. В общем у меня возникло предчувствие, что что-то интересное должно произойти и я обязательно должен это увидеть. Решено – сделано. У нас в квартире была кладовка, вот туда я и спрятался, но предварительно громко сказав, что я пошёл и при это хлопнул входной дверью. Не бог весть какая хитрость, однако не нужно забывать, что и дедок, и мама были всё-таки выпившими, да и их головы были заняты другими мыслями. И мои предчувствия не обманули меня. Когда мама ушла в зал, где сидел дедок, я тихонько вылез из кладовки и подкрался к двери зала и заглянул туда. Подростковая память очень цепкая, особенно на яркие, необычные события, поэтому всё то, что произошло в дальнейшем я запомнил очень хорошо. Ну а разговоры я конечно дословно не запомнил, но передаю достаточно близко по содержанию к тому, как они говорились. Дедок сидел на диване, а мама напротив него на стуле облокотившись на стол. На ней было платье, которое спереди застёгивалось на пуговицы. Обычно мама застёгивала их все, но сейчас несколько нижних пуговиц были расстёгнуты, а поскольку она сидела положив ногу на ногу, то верхняя нога была обнажена практически до промежности. Дед не отводил взгляда от стройной, голой маминой ноги, которой она к тому же слегка покачивала дополнительно привлекая внимание. Мама с улыбкой высказывала сожаление, что отец так быстро отключился и с восхищением отметила крепость дедка. Дед в ответ сыпал комплименты к отношении моей мамы. Она смущённо смеялась, говорила, что он вгоняет её в краску, стала обмахивать себя какой- то салфеткой, потом сославшись на жару расстегнула пару верхних пуговиц платья, в результате стала видна большая часть верха груди с разделяющей ложбинкой. Дедок аж заёрзал на диване. Тут мама встала и потянулась за какой-то тарелкой стоящей на другом конце стола, потеряла равновесие и села прямо на колени дедка, который сразу же обхватил её руками. При этом у них был примерно такой диалог. «Ой, Николай Петрович (так звали дедка), что-то я опьянела, ноги не держат, вот и вас придавила» — со смущением говорила мама. « Да что вы Поленька (это имя моей мамы), вы совсем не тяжёлая и держать вас для меня одно довольствие. Давненько у меня на коленях не сидела такая молодая и красивая женщина» — отвечал ей дедок, при этом одной рукой он гладил мамину ляжку стараясь подняться по ней повыше, а другой тискал её грудь. Мама только смеялась, но не отталкивала его руки и не пыталась встать. Дедок же начал целовать её в шею, в ухо говоря при этом – «Какая у тебя гладкая кожа, какая ты вся ладная, тебя только обнимать, целовать и любить надо». Мама совершенно не уворачивалась от его поцелуев, но при этом отвечала: « Какой вы льстец Николай Петрович и обольститель. Как вы умеете женщин окручивать. Перед вами трудно устоять. Но Николай Петрович, я все-таки замужняя женщина и не надо меня искушать». «Что такое замужество? Простая формальность, штампик в паспорте» — с улыбкой отвечал ей Николай Петрович – « Вот например красивый закат солнца на море, когда последние лучи освещают рябь волн, или восход в горах, когда начинают алеть вершины скальных громад – разве это может принадлежать кому-то одному, разве этим любуется кто-то один ? Так и красивая женщина ласкает взоры многих мужчин вызывая у них страстное желание обладать этой красотой. И будет величайшей несправедливостью, если эти мужчины будут обмануты в своих желаниях только из-за какого-то штампика в паспорте. А ведь самой природой предназначено женщине нести в этот мир любовь, радость, наслаждение и одаривать всем этим окружающих. Так неужели всему этому встанет на пути такая бюрократическая формальность, как запись в ЗАГСе ?» Мама рассмеялась, приобняла его за шею одной рукой, а указательным пальцем другой руки слегка постучала по носу дедка: «Как вы мужчины приноровились красиво говорить только для того, что бы женщина растаяла и сама отдалась вам, а вы потом ещё бы и хвастались своими очередными победами. Вот мол ещё одну дурочку уболтал». «Полиночка, ну почему ты так плохо думаешь о мужчинах» — между попытками поцеловать маму в губы произнёс Николай Петрович. «Да был жизненный опыт. Вот так же один красиво говорил, добился своего, а потом я узнаю, что в компании он со смехом рассказывал, как во все дыры поимел очередную дурочку — блядёшку за несколько избитых комплиментов» — со вздохом, покачав головой, ответила она – «И вообще, что легко достаётся, то не ценится». «А вот тут Полиночка я совершенно согласен. Такие женщины, как вы – бесценны, к вашим ногам должны быть брошены все ценности этого мира и вы должны попирать их своими прекрасными ножками» — с жаром говорил Николай Петрович, залазя рукой все выше под платье мамы. « Ну это мы тоже проходили. И все звёзды, и луну с неба обещали, а потом в ресторане оплату счёта стараются переложить на нас, женщин» — с лёгким смешком отвечала ему мама. «Не нужно по нескольким альфонсам судить о всех мужчинах, особенно о мужчинах старой закалки, таких как я» — заявил Николай Петрович – «Наше поколение привыкло всегда оплачивать счета, особенно если это касается красивых женщин». « Да?» — с хитрым прищуром ответила мама – « А давайте проверим прямо сейчас? Не против? А то слова это одно, а дела другое». «Конечно, и ты Полиночка убедишься, что настоящий мужчина за свои слова отвечает» — при этом дедок продолжал тискать мамину грудь. « Отлично» — весело сказала мама-« Вы сговорились с мужем на полторы тысячи? Давайте положите их сюда , на стол», и она показала рукой на середину стола. Николай Петрович немного удивлённо посмотрел на маму, потом полез во внутренний карман пиджака, висящего на стуле, и достал пачку сотенных (тогда это была самая крупная купюра). Положил их на стол и выжидательно посмотрел на маму. Она неожиданно легко встала с его колен, при этом совершенно не шаталась, и быстрыми движениями расстегнула оставшиеся пуговицы на платье, а потом так же быстро сняла его, отбросив в сторону, и осталась в одном кружевном бюстгальтере и таких же кружевных трусиках. Она немного молча постояла так перед дедком слегка поворачиваясь то в одну сторону, то в другую давая возможность получше рассмотреть её фигуру. А смотреть было на что. Высокая грудь, которую подчёркивал бюстгальтер, ещё больше поднималась от дыхания мамы. Талия, пусть и не осиная, но достаточно изящная плавно переходила в крутые широкие бёдра, далее шли округлые, женственные ляжки. Ноги были конечно не от ушей, но стройные. Задница была не маленькая (именно поэтому я не употребляю слово «попка»), но ягодицы были подтянутые, округлые. Словом это был образец взрослой, ещё не старой женщины, от которой веяло здоровой женской сексуальностью. «Ну как?» — спросила мама. Николай Петрович ничего не ответил, только сидел с открытым ртом, не отводя взгляда от стоящей перед ним полуобнажённой женщины. Но мама на этом не остановилась. Запустив руку за спину она с лёгким щелчком расстегнула бюстгальтер и лёгким движением сбросила его. Освобождённые тяжёлые груди призывно закачались от движений мамы, при этом тёмно-коричневые соски задорно торчали вперёд и вверх. «Стоит обладание таким телом сотенной?» — не громко, с некоторым придыханием спросила мама. Николай Петрович снова ничего не ответил, только сглотнул слюну и утвердительно кивнул. « Ну так в чём дело? У настоящих мужчин ведь слова не расходятся с делом» — и мама рукой показала на стопку денег лежащих на столе. Дедок как завороженный достал сотенную купюру и положил сверху. « А сейчас вы убедитесь, что настоящие женщины то же своё слово держат» — с этими сливами мама подошла к продолжающему сидеть на диване Николаю Петровичу, наклонилась и довольно умело расстегнула ему брюки, спустила их вместе с трусами и достала его член. «О, да он уже в полной готовности» — мама слегка подрачивала довольно длинный член дедка. одной рукой , а второй торопливо снимала свои трусы. Кстати член у дедка был своеобразный, мне таких не приходилось видеть ни до этого, ни после. У основания он был достаточно толстый, но потом начинал суживаться и даже головка была какой-то длинненькой. Вообщем он был похож на морковку, к тому же ещё и искривлённый. Итак, мама сняла и откинула свои трусы показав аккуратно подбритый тёмный треугольник на промежности, заставила дедка откинуться на спинку дивана и села сверху. Рукой вправила член, упёрлась обеими пуками в спинку дивана и начала сначала медленно, а потом всё быстрее двигать задом. При этом её тяжёлые, полулунные груди колыхались прямо перед лицом Николая Петровича, который ловил их ртом, посасывал крупные затвердевшие тёмно-коричневые соски, руками мял мамины сиськи. Он уже пришёл в себя, начал кряхтеть и с придыханием восторгаться маминым телом: «Какие сисяры, как давно я не держал в руках таких больших, упругих женских грудей, уух как хорошо…» Было видно, как мама улыбается слушая его, при этом её задница активно, всё быстрее двигалась взад-вперёд, диван ритмично скрипел, дедок начал прерывисто дышать, его речь так же стала прерывистой с ненормативной лексикой. Что-то вроде: «Какая…женщина…как …ебёшся…да…ты..машина…» Мама то же стала возбуждаться. Не останавливаясь в движениях она запустила одну руку себе между ног, её глаза были закрыты, рот полуоткрыт, она часто дышала, потом начала постанывать. Стоны стали сильнее, временами она вскрикивала, потом по её телу пробежала дрожь, раз, другой, третий, она вся напряглась, замерла, её лицо исказила гримаса, она громко вскрикнула и после этого как-то обмякла навалившись на Николая Петровича. Но это продолжалось не долго. Мама вновь распрямилась, на её лице появилась торжествующая улыбка и со словами : «Ну, Николай Петрович, держитесь» — она резко наклонилась к нему, схватила обеими руками его голову и взасос, длительно поцеловала в губы. А потом в бешеном темпе начала трахать его. Диван уже не скрипел, а как-то трещал. Николай Иванович хрипло дышал, руками хватал то маму, то покрывало дивана, потом как-то задёргался и сипло вскрикнул : «Всё!, Кончил!» и безвольно откинулся на спинку дивана. Мама остановилась, запустила руку между ног, потом посмотрела на неё – «Да, действительно кончил, да много». Потом обратилась к дедку: «Ну что Николай Петрович, как вам, понравилось, стоит это ста рублей». Николай Иванович вяло пошевелился, потом медленно поднял руку, погладил маму по спине, по заднице, по ляжке : «Я уже лет тридцать так не ебался и так не кончал. Ну ты и женщина! Я завидую твоему мужику, только как он всё это выдерживает». Мама слезла с дедка и села рядом на диван. «Ну чтобы я его так трахала, это надо, что бы он ещё заслужил. Я же уже говорила, что легко достаётся, то не ценится»- мама посмотрела на опавший, сморщенны член дедка, улыбнулась – « А вот вы Николай Петрович сегодня можете заслужить ещё один сеанс любви, вы же не жадный мужчина». Николай Петрович приобнял маму со словами: «Поленька, милая, лет тридцать назад я бы ещё и ни на один сеанс сподобился, а сейчас я на месяц вперёд разрядился». « Николай Петрович, надо верить в себя, тем более, когда с вами такая женщина как я» — мама взяла в руки вялый член дедка, слегка помяла его — « Минет вам нравится?» «Что?» — не понял дедок. Мама рассмеялась: « Ну когда женщина вам сосёт, вам нравится?» Николай Петрович растерянно взглянул на маму. «Поленька, да кто же мне будет сосать. Моя старуха и в молодости-то мой хуй в руки никогда не брала, а ты говоришь о сосании, тем более теперь». Мама продолжая поглаживать член дедка сказала: «Это дело поправимое, можно хоть сейчас, но с ваше стороны должна быть определённая стимуляция, что бы всё прошло по высшему разряду». « Сколько?» — спросил Николай Петрович. «Надо полагать не меньше предыдущего взноса» — с мягкой улыбкой ответила мама. «Понял, не дурак» — с этими словами дедок снова полез в карман своего пиджака, достал две пятидесятки и положил их в общую стопку денег. « Вы настоящий мужчина» — сказала мама, вытерла член, наклонилась к нему и вялый, сморщен дедовский стручок исчез в мамином рту. Николай Петрович с открытым ртом и широко открытыми глазами смотрел, как мама начала посасывать его член, одновременно рукой поглаживая морщинистую отвисшую мошонку с довольно крупными яичками. Она то заглатывала член полностью и держала его во рту, то выпускала его, облизывая языком головку, как бы играя с ним. Пальцами второй руки она аккуратно обхватила его и начала поддрачивать, отчего головка то открывалась, то пряталась. Но член дедка оставался вялым и сморщенным. Однако Николай Петрович начал как- то глубоко дышать и с улыбкой говорить: «Ух ты! Щекотно! А приятно… Так вот почему мужики любят что бы им отсасывали…А знаешь…заводит помаленьку» — и он с блаженной улыбкой откинулся на спинку дивана закрыв глаза. Мама же продолжала дрочить и сосать вялый дедовский писюнь. Через некоторое время дедок начал прерывисто вздыхать, а его пухлый живот начал подрагивать, как будто по нему пропускали разряды тока. « Ууух… как ты это делаешь… меня как током щибает..» — между вздохами сдавленным голосом произнёс Николай Петрович. Его лицо стало напряжённым, он то стискивал зубы, то с шумом выдыхал из себя воздух как будто дуя на что-то. Одной рукой он тискал покрывало дивана, а второй волосы на голове мамы, стараясь прижать её голову к своему паху. «Хорошо…хорошо…ещё…» — бормотал он. Мама продолжала дрочить и сосать вялый член дедка энергично двигая головой. Надо сказать продолжалось это довольно долго, но наконец писюнь начал увеличиваться, принимать прежнюю морковообразную форму. Мама начала больше обрабатывать головку члена, то облизывая его языком, то с причмокиванием посасывая. Николай Петрович уже стал постанывать, судорожно дышать: «Ой бля…да ты колдунья…ссука…он встал!…он точно встал!…я уже и забыл, когда после ебли он у меня снова вставал…Полиночка, ты чудо! Я уже не могу…ты меня наизнанку выворачиваешь!». Мама оторвалась от члена и с улыбкой сказала: «Ну вот Николай Петрович, а вы сомневались, надо верить в свои силы. Вы ещё ого-го. Как насчёт повторить?». «Да я Поленька сейчас как пионер, всегда готов! А особенно тебя! Ты меня лет на тридцать омолодила, волшебница ты моя» — с восторгом отвечал дедок. «Вот и хорошо» — мама встала, поправила волосы – « если уж сегодня всё так необычно, всё по новому, то давайте попробуем анальный секс». Николай Петрович вопросительно посмотрел на маму. «Ах да» — мама с улыбкой развела руками: «По русски это означает отъебать в жопу. Судя по вашему взгляду, такого вы никогда не делали. Но начинать никогда не поздно». Здесь, надо сказать, я был изумлён не меньше дедка, но по другому поводу. Дело в том, что я никогда не слышал что бы мама материлась, я даже не предполагал, что она знает такие слова ( ну вот такой наивный я в то время был). А тут из её уст это прозвучало так спокойно, так буднично, будто она так разговаривала постоянно. Для меня это было открытием. Однако вернёмся к происходящему. Николай Петрович точно был удивлён и даже немного растерян. «Слышать то об этом я слышал, а вот пробовать даже в молодые годы не приходилось. Если честно, то даже не знаю как это у меня получится». « Получится, получится» — уверенно сказала мама – « Не боги горшки обжигают, да и я здесь не просто так. Так что же, Николай Петрович, вперёд?» Дедок почесал свою лысину, хмыкнул : «А чё, хоть под старость попробовать. Давай Поленька на полную катушку!». « Как скажете» — согласилась мама – «Только очередной взнос сделайте и всё вам будет по первому классу». « Ох и дорого мне обходится этот первый класс» — с улыбкой проговорил дедок роясь во внутреннем кармане своего пиджака и доставая оттуда четыре двадцатипятирублёвки и кладя их в общую кучу. «Ну так и сколько нового вы узнали и испытали, а это ведь дорогого стоит» — с этими словами мама подошла к секретеру и достала оттуда то ли какой-то флакончик, то ли какую-то коробочку (сейчас я уже не помню) и начала втирать себе в задницу. Потом подошла к дедку, присела на корточки, сказала: « Надо его ещё укрепить, а то начал опускаться» — и вновь взяла член в рот, начала с причмокиванием его сосать и рукой поддрачивать. Сколько это продолжалось точно сказать не могу, но морковообразный член дедка вновь вытянулся во всю свою искривлённую длину и приобрёл необходимую твёрдость. Тогда мама натёрла и его из флакончика, потом сдвинула посуду в сторону, легла грудью на освободившуюся часть стола, расставила ноги, а обеими руками раздвинула свои ягодицы. « Ну Николай Петрович, давайте потихоньку» — скомандовала она. Николай Петрович неуверенно тыкал членом в зад мамы, но у него ничего не получалось. « Вы рукой возьмите хуй и направляйте его мне прямо в отверстие моей жопы и постепенно надавливайте, вправляйте» — руководила процессом мама. Дедок напрягся, его лицо покраснело от напряжения, он кряхтел и в какой- то момент радостно выдохнул: «Всё, зашёл!» После этого он взял маму обеими руками за бёдра и начал трахать. Мама стояла вполоборота ко мне и мне было видно её лицо. Когда дедок входил в неё, то она морщилась, было видно, что особого удовольствия она не испытывала, похоже, что ей было даже больно. Но когда он начал её трахать, мама опять одну руку запустила между ног и начала энергично ею там двигать. При этом на лице появилась полуулыбка, она закрыла глаза и начала постанывать. Николай Петрович то же получал удовольствие. Он то закрывал глаза, закусывал нижнюю губу, то с вожделением смотрел на зад мамы и ею изогнутую спину, он шумно дышал и его дряблый зад ритмично двигался туда – сюда, мошонка с крупными яичками так же ритмично шлёпала по промежности мамы, а по её ягодицам разбегались от этих ударов короткие упругие волны. « Поленька… как здорово…как плотно…туго входит. Как будто девочку ебу… я уже и забыл, как это бывает…» — с придыхание говорил Николай Петрович. Так они трахались довольно прилично. Их тела покрылись потом. Мама уже начала стонать в полный голос, потом по её телу пробежали конвульсии, она на несколько секунд замирала, её дыхание прерывалось, потом она громко вскрикивала и всё повторялось вновь, и так несколько раз. Дедок при этом продолжал её размашисто трахать и приговаривать: «Ой блядь…ну ты и злоебучая женщина…тебя ебёшь и ещё хочется». Постепенно мама затихла, расслабилась, а Николая Петровича наоборот начало забирать, он буквально натягивал зад мамы на свой член, шлепки усилились, словно он хотел протаранить её насквозь. Его дыхание было прерывистым, он стал издавать какое-то утробное рычание. Вдруг он замер, крепко прижавшись к маминому заду, его дряблые ягодицы начали судорожно дёргаться, а из открытого рта вырывались судорожные выдохи – « Ха…ха…ха». Потом он как-то сразу обмяк, тяжело дыша опёрся о зад мамы и с каким-то даже удивлением сказал: «Надо же, за один день два раза кончил, прямо как в молодости. Охуеть». Но потом произошло что-то странное. Николай Петрович начал ловить воздух широко открытым ртом, схватился левой рукой за грудь в области сердца и как-то бочком повалился на диван. Мама сразу почувствовала неладное, встрепенулась, наклонилась к нему: «Что с вами? Вам плохо?» Дедок ничего не отвечал, только молча показывал рукой на висящий на стуле пиджак. «Что? Там лекарства?» — догадалась мама и бросилась к пиджаку. Пошарив в разных карманах она достала цилиндрический пенальчик откуда выкатилась маленькая таблетка. Мама подала её дедку и протянула бокал с минералкой, что бы запить, но дедок замотал головой и взял таблетку под язык. После этого он несколько минут сидел молча откинувшись на спинку дивана. Мама продолжала суетиться вокруг него. Надо сказать, что я в то время не понимал серьёзность ситуации. Мне даже было смешно. В самом деле, голый дед с обвисшим членом сидит на диване, а голая женщина бегает вокруг него и её тяжёлые, полулунные груди раскачиваются то в одну, то в другую стороны. «Николай Петрович, что же вы не сказали, что у вас больное сердце» — говорила ему мама – «Я бы тогда так вас не напрягала. А то видите, что получилось». Николай Петрович уже пришёл в себя, вяло махнул рукой и сказал: «Поля, милая, перестань. То что ты подарила мне сегодня стоит того. А сердце, да бог с ним. Такой радости, такого наслаждения я уже много, много лет не испытывал. И знаешь что. Я бы просто мечтал о том, что бы ты мне дарила такое чудо хотя бы раз в месяц». Мама всплеснула руками: «Да что вы говорите, Николай Петрович! Только, только оклемались и опять. А вы представляете, что бы было, если бы всё закончилось плохо?». «Но ведь не закончилось Поленька. А моё предложение остаётся в силе, тем более ты убедилась, что я умею ценить красивых женщин в том числе и материально» — с улыбкой отвечал Николай Петрович. Мама вздохнула: «Ну что вы мужики за люди такие. Чуть отпустит и снова всё об одном и том же. Вы всё-таки немного в норму придите, а там мы с вами решим, как дальше быть. Я же Николай Петрович хочу обговорить нынешнюю ситуацию. Я правильно понимаю, что вы вот эту стопку денег положили серьёзно и окончательно?». « Конечно» — кивнул дедок. « Отлично» — сказала мама – « Но я думаю, что моему мужу не нужно знать каким образом здесь образовалась эта сумма. Пусть он считает, что это он в ходе длительного торга убедил вас заплатить за мотоцикл 1800 рублей. А вы это завтра, когда придёте забирать мотоцикл, ему подтвердите. Хорошо?». «Хорошо» — подтвердил Николай Петрович – « но я бы хотел…». «А вот как завтра всё вы с моим мужем решите» — перебила его мама – «так и мы с вами решим будет продолжение или нет. Ну а сейчас надо собираться, а то сын скоро вернётся». Тут я понял, что всё самое интересное закончилось и мне надо исчезнуть. Тихо, на цыпочках я подошёл ко входной двери, так же тихо открыл её и вышел. Когда же я вернулся, то дедка уже не было, мама всё убрала, вела себя как ни в чём не бывало, отец продолжал спать. Вот собственно и всё. А что было дальше. Машину мы купили и она нам служила много, много лет. Отец периодически с гордостью говорил о том, как он умело сторговался с покупателем, а мама поддакивала ему. Я же благоразумно молчал. Вообще на тот период я особо не анализировал произошедшее. Я просто был ошарашен увиденным, поражён многообразием разновидностей секса о котором в то время ещё толком ничего не знал. А вот спустя много лет, когда я повзрослел и сам стал активно заниматься сексом, я стал уже по-другому оценивать этот случай. Кстати меня не удивляли познания мамы в сексе. В конце концов она была красивой женщиной и я видел, как на неё заглядывались мужчины. А на её студенческих фотографиях она была очень красивой девушкой, всегда в окружении компаний парней. Поэтому было бы странным, что у неё не было бы богатого сексуального опыта. И если мой отец смог её затащить в кровать, то почему бы кому-нибудь ещё это не удалось сделать? Конечно удавалось и это нормально. Так что к этому я относился совершенно спокойно. А вот что меня затронуло за живое, так это, как мoя мaмa по деловому, со знанием дела раскрутила этого дедка на деньги с помощью секса. Но ведь это и есть проституция, с чего я и начал этот рассказ. И ведь судя по тому, как умело мама подводила Николая Петровича к оплате её сексуальных услуг, она это делала не в первый раз. А это значит, что она занималась этим и раньше. То есть мoя мaмa проститутка? (по крайней мере занималась проституцией прежде?). Вот это меня действительно гложет. И единственное, что меня как-то успокаивает, это та мысль, что практически все женщины (ну практически все – 90%) время от времени занимаются этим древним ремеслом, а значит, склонность к проституции заложена в самой женской сущности, просто у одних это проявляется сильнее, а у других слабее. Ну а какая-нибудь жизненная ситуация просто помогает вскрыться этой врождённой женской сущности. Или я не прав?

Прислано: Седой